Любить Пингвина»? Да большего оксюморона не придумаешь! Он что, и правда рассчитывал на что-то? Надеялся?
Какой же болван! Какие бы жертвы он ни приносил, как бы ни скрывал своих желаний рядом с Нигмой, ничего бы не изменилось.
Но надо же, спустя столько лет, он вдруг, наконец, понял, что на деле шанса у него никогда и не было - Нигма просто выгодно с ним сотрудничал, в глубине души считая его существом, не имеющим права даже помышлять о том, что кто-то сможет его полюбить.
Освальд закрыл лицо руками и глубоко задышал. Так с чего ему плакать? Нет, он не будет.
Сейчас он приговорит эту бутылку, и все снова будет хорошо. Даже еще лучше - теперь, когда он прозрел и вернул себе рассудок. Когда узнал, что ничего не испортил, а его единственной проблемой была лишь его глупость.
И это «я сделаю для тебя все». Тошнотворный пафос.
Освальд шумно втянул воздух ноздрями.
Нигма и впрямь был похож на его мать, произнося лживые безумства.
«Ты красивый. Ты умный. И однажды...»
Освальд крупно задрожал всем телом, схватил бутылку и метнул ее в стену.
Он уже велик, и больше ему ничего не нужно!
Но когда стекло лопнуло и осыпалось, и тишина окружила со всех сторон, его рот сам собой начал мычать колыбельную.
Звуки быстро утонули в булькании и прерывистых вздохах, а вместо голоса матери вспомнился другой, под аккомпанемент фортепиано. Даже последнее утешение Нигма ухитрился у него украсть.
Сжимая уже пульсирующую голову, Освальд встал, сверзился на диван и, вжавшись лицом в его спинку, взмолился о том, чтобы его, наконец, поглотил сон.
Но даже когда его начало накрывать опьянение, он с горечью думал, что утром все вернется, и еще очень долго ему будет также плохо, как и сейчас.

Нигма ждал Освальда у камина до поздней ночи.
(С)

Блять я щас застрелюсь!!!!!