Задротский бред о содержимом холодильника

[pidor-city]

вступление: от нехуй делать и большого ума мы с Сэмом решили поиграццо.

Автор: Сэм
Название: Смертная казнь
Пейринг: бекон/яйца
Рейтинг: R
Жанр: антропоморфный фик, стёбный романс, PoV бекона
Варнинг: смерть персонажей!!
Мне было очень холодно. По стенам помещения, в котором я находился, медленно сползали капли, что-то тихо гудело за стенкой, мне было очень страшно.
Еще я чувствовал себя очень неуютно в сообществе гламурных расфуфыренных сокамерников – черной икры, голландского сыра, который ни хера не понимает по-русски, ярких бархатных персиков-пидаров, которые отвратительно прижимались друг к дружке и шептались. Еще эта выебистая капуста, жирная блядина, назойливо пиздела из отдельного ящичка (блять, какой шик!), какая она богатая. А я лежал на своей неудобной решетке, завернутый в целлофановый пакет и думал о яйцах.
Яиц было два, они лежали в сторонке от всей этой пафосной братии – в отдельных уютных камерках. Они не были гламурны. Наоборот – какие-то бледненькие, замученные, со страшным синим клеймом на боку. Они растерянно оглядывались и молча терпели издевательства хУевой богемы.
Так же, как и я, в принципе.
Мне было очень плохо, и я решил тихо умереть. Я мечтал покрыться плесенью, чтобы мой затхлый зеленоватый трупик выбросили подальше. Так сладко было думать об этом.
Но я не успел.
Дверь моей камеры отворилась и меня куда-то повели.
Когда меня уложили на дощечку и стали резать, я подумал, что это конец. Острое лезвие входило в меня раз за разом и расчленяло, отрезало от меня части тела – мою кожу, мои хрящи…
Но я выжил. На то я и бекон.
Я видел свои собственные кусочки и меня тошнило.
Но это было еще не всё.
Меня и куски моей плоти швырнули в кипящее масло.
Мне было очень жарко, я плакал, выделяя ароматный (так, видимо, казалось моим тюремщикам-каннибалам) жир. Я почти не мог дышать, а масло издевательски шипело.
Это был Ад. Я и не думал, что умру в столь страшных муках.
А потом, сквозь слезы я увидел их, яйца. Их прочную одежду разбивало то самое лезвие, что минуту назад резало меня.
Яйца, крича, упали рядом со мной. Голыми они оказались очень красивыми, солнечного цвета, такие беззащитные и хрупкие. Я подобрался к ним поближе, с отвращением перелезая через мертвые куски себя.
Яйца слабо улыбнулись мне. Им тоже было несладко, их нежная белая окантовка стремительно покрывалась золотистым загаром. Они сдавленно застонали, и я вдруг почувствовал прилив возбуждения.
А потом я испугался. Потому что острое лезвие катастрофически близко подобралось я ним. И я понял, что их хотят сломать. Я ринулся лезвию наперерез, но оно отшвырнуло меня в сторону и разбило яйца. Они дружно застонали и стали заливать меня – это было тепло и приятно.
Я думал, им больно, но, как оказалось, всё наоборот – они обволокли меня, неожиданно стали шептать мне разные нежные глупости и осторожно поглаживать меня.
Я подумал, что я ничуть не лучше пидоров-персиков, потому что мне понравились их неумелые ласки.
Мне стало еще жарче, но уже не от масла, а от их ритмичных движений сверху меня. Яйца тихо постанывали, это был очаровательный звук, и я стал стонать им в унисон.
Когда жар наших тел стал невыносим, яйца громко зашипели, стали двигаться нереально быстро. Мое тело охватило блаженство, я оглушительно стонал, прижимаясь к раскаленному сковородочному полу. Это было прекрасно.
Потом мы просто лежали втроем, обнявшись и погибая в неизбежном жаре беспощадной газовой горелки. Погибали от голубого огня, в первый и в последний раз познав счастье однополой любви.
Я в последний раз поцеловал их в почти сгоревшие коричневые губы и закрыл глаза.

Я еще не знал, что после смерти бекон и яйца, если они действительно полюбили друг друга, сливаются воедино и реинкарнируются в то, что мои тюремщики-каннибалы называют хуй…