На фото Закладочкин спорит со своим альтер-эго. Когда закончит, пойдет спорить с Пингвином. Так проходит вся его жизнь.

Человечество: устанавливает везде несмываемое мыло, затем кричит про экономию воды.
Тоже человечество: мы - единственные разумные во вселенной.

Когда влюбился в замужнего мужика на работе.













И теперь ты гей.



Посмотрите на этот огонь страсти в глазах, посмотрите на задушенное желание.

Поэзия в синематографе выглядит так.

Эдвард любил Пингвина так, как умел. Думал, что любил. Его эмоции по отношению к Освальду были не слабее, чем к Изабелле, разве что не включали в себя физическое влечение и болезненную одержимость. Он заботился о друге, был с ним рядом даже в самые тяжёлые моменты, готов был прикрывать спину, поддерживал в любых начинаниях. Он делал всё, что могло бы сделать Освальда счастливым.

И получил за это нож в спину. Его чувства смяли в комок и выбросили за ненадобностью, когда Эдвард не дал Освальду то, чего желала его капризная натура.

Оглядываясь назад, Нигма с удивлением приходил к мысли, что не встреть он Изабеллу в винном магазине, женщину, которую полюбил с первого взгляда, то не опоздал бы к ужину в особняке. Они бы пили вино, говорили о произошедшем за вечер, а под конец, подбирая слова и беззвучно открывая рот, Освальд бы вывалил на него своё признание.

И с ужасом Эдвард понимал, впервые в жизни проклиная свою любовь к логическим цепочкам и анализу всего и вся, что тот вечер мог закончиться довольным лицом Освальда, наконец получившим бы своё.
(С)