03:14

Признайся, ты нарочно это сделал.»
«По крайней мере, я не складываю оригами и не выписываю «слезливых» писем.»
«То есть жаловаться на меня Освальду ты считаешь более достойным?»
«А как еще от тебя избавиться?!»
Некоторое время в голове Эда царила тишина.
«Нет. Тут что-то другое. Если бы причина была в моей назойливости, ты начал бы избегать Освальда еще раньше. Все дело в сегодняшнем... назовем это «противостоянием». Тебя ведь потянуло к нему.»
«Вовсе нет!»
«И кого ты пытаешься обмануть? Я ведь не осуждаю. Мне нет дела до памяти святой Изабеллы и преданной дружбы. Просто признай что там, в переулке, ты его захотел, Эд.»
«Чтобы ты окончательно мог затопить меня поддевками?»
«Нет, глупый. В этом ведь нет ничего унизительного - хотеть можно и того, кто ненавистен. Это ведь подчиняет.»
«Не самый благородный триумф. Я не собираюсь использовать влечение Освальда, как оружие.»
«Да и незачем. Эта война давно выиграна, Эд. Я лишь предлагал насладиться властью. Обладанием. Только представь, каково это с Освальдом... схватить, впиться в губы. Не сомневаюсь, он потерял бы дар речи, а потом застонал бы тебе в рот от страха и счастья. Выгибался бы к тебе, боясь обнять крепче, отчаянно пытался бы прижаться, стеснялся бы своего живота, своей слабости, своей податливости. Отдался бы тебе на растерзание целиком и без тени протеста.»
«Нам. Или будешь отрицать, что тоже этого хочешь, после того, как все это описал?»
«О, а ты готов делиться?»
«Ты делишь сердце неубитого Пингвина.»
«Не думаю. Освальд был бы на седьмом небе, если бы ты сегодня не отступил и сделал с ним все, что заблагорассудится.»
«А потом он бы ненавидел нас, за то, что позволил так с собой играть.»
«Это уже другой разговор. Да и какая тебе разница?»
«Это жестоко.»
«А разве не ты твердишь, что он тебя раздражает? Что не можешь его простить?»
«Неважно, как я отношусь к Освальду. Это противоречит моим принципам.»
«Ты просто лицемер, Эд. Или находишь более приятным дразнить его, оставляя ни с чем.»
«Я не хотел дразнить Освальда.»
«Но будешь.»
«Вот за этим я и собирался ограничить наши встречи!»
«По мне так это более жестоко вначале следовать за ним по пятам, а потом оставить в одиночестве.»
«Это не было нарочно. Но ты прав. Лучше будет прекратить это прямо сейчас.»
«Ох, так беспокоишься за пингвиний покой?»
«И вовсе нет!»
«Значит, просто боишься поддаться собственному влечению."
(С)
Эд, сдайся! Сдаться желанию по собственной воли - есть высшее проявление воли, ты об этом сам говорил! Сдайся, чувак, просто не борись, не опирайся. Это ж так приятно, больше не бороться, отпустить контроль, ДА РАЗРЕШИ УЖЕ СЕБЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!!!

03:04

Я долго думал и понял, что невзаимная любовь - это кратчайший путь к богу. Ничто так не воспитывает душу, как любить, не ожидая ничего взамен, не надеясь на ответные чувства; когда предмет обожания топчет твоё сердце, а ты ничего не можешь сделать, проти воли продолжаешь его любить. Любовь безответная, безнадёжная - это серьезное духовное упражнение, где-то рядом с постом и целибатом, оно самое эффективное - сделав всё для предмета любви, ты начинаешь творить во имя.

02:53

Подумайте, какой заботливый! - прошипел Освальд ему в тон, но сжимавшей его руки с плеча не сбросил, как и старался не акцентировать на ней внимание - будто она была птицей, которую можно было спугнуть. Намек на смерть Изабеллы он слышал четко, но также не мог оторвать разум от этого «спора», а взор - от губ Нигмы. Чем бы это сейчас не кончилось. А когда он понял, что Эд тоже смотрит на его рот, пытаясь отвести взгляд к его глазам, его будто прошибло током. С голосом он едва справился. - И полиции подсказки, значит, из заботы оставляешь?
- А ты что же, переживаешь, что меня на этом поймают?
- Скорее, что ты провалишь весь план.
В их интонациях уже не оставалось места ничему, кроме самодовольства и сарказма.
- Мой план.
- Твой провальный план.
- Наш провальный план.
- Наш.
Их лица склонились друг к другу вплотную.
Освальд почувствовал, как горло пересыхает от частого дыхания, а во рту слишком мокро, но боялся даже сглотнуть, будто сейчас даже движение молекул могло прервать текущий момент. Он видел, что с Эдом происходит нечто похожее, но к своему удивлению не видел и тени смятения или отвращения на его лице. Рядом были только сверкающие глаза, так близко краснеющие губы, теплое дыхание.
(С)
ДА ЦЕЛУЙТЕСЬ УЖЕ Я УЖЕ НЕ МОГУ Я ЩАС УМРУ!!!!!

02:45

Если бы Саша спросил меня "как ты думаешь, кто победит, Пингвин или Загадочник?", я бы ответил "Загадочник. Пингвин даст ему себя победить", но Саша ничего не спрашивает эээх.

01:29

Я щас разобью себе голову об стену!!! Это слоуберн на 500 листов А4, и эти два долбоеба уже половину текста подавляют свои чувства, и я в этом напряжении живу, я в нём варюсь, я боюсь головой о стены каждый ебаный раз, когда Загадкин вздыхает по птице, но не может в этот себе признаться, потому что ему западло любить арбузера, а птица просто тоскует по своему крашу. Я уже натурально схожу с ума от диалогов в голове Закладкина с самим собой, меня этот текст просто убивает, сколько же у автора терпения, о святой боже!!!!

01:13

Сам же Освальд недвижимо сидел у камина, вглядываясь в огонь. Бокал перед ним стоял нетронутым уже почти час и винный запах витал в прогретой комнате. Эд протянул руки к трескучему огню, и Освальд втайне радовался, что его разум сейчас разрывает сразу двумя тревогами - грядущим прощанием с Эдом и результатом подсчета голосов: так он не мог сосредоточится ни на одной из них, и просто метался, доходя к черте смирения по поводу обоих. На какой-то миг он даже дал слабину: допустив мысль, что в случае его проигрыша для Эда дело останется незавершенным, и тот скорее всего решит остаться, он вдруг понял, что находит идею поражения... привлекательной.
(С)
Бедная бедная птица(((

06:21

Знаете что, сценаристы? Вы бовыебываетесь, что мы сами будем снимать себе кино по фанфикам с помощью ИИ, а ваш гроб кладбище пидр забудем как страшный сон!

06:12

- Готэм - сериал о силе безумной любви.
- подожди, Наташа, это ж про детство Бэтмена.
- нед.

06:11

Освальда раздражало, что они говорят через его плечо, но когда Нигма обошел его, чтобы галантно поцеловать руку Ниссе, выдавил из себя радушную улыбку.
(С)
Ебать... Птица щас ещё и Ниссе перережет тормоза. Была в комиксах серия, где пингвин пробовал убить всех женщин Готэма вирусом, чтоб уж наверняка Нигму ни одна не увела.

05:58

Освальд не стал перебивать, решив насладиться зрелищем. Загадочник был неимоверным сочетанием смертоносной хитрости, точного расчета и холодной ярости. Это пугало, но в еще большей степени восхищало и даже отчего-то возбуждало - будто наблюдение за безумством стихии.
(c)
Та птица, хорош!!! Трахни уже проститутку какую-нибудь, попей бром, ты щас зазеваешься на Закладкина и в аварию попадешь!

05:40

Стид Боннет: чтобы влюбить в себя мужика будь с ним пореще, прям вот подойди и скажи "соси яйца в аду, сука", и он прям твой.
Мики Милкович: да, просто подойти и скажи "ты всего лишь теплый рот и ничего больше", и он тебя замуж позовёт.
Освальд Кобблпот: но я уже сказал Эду, что люблю его...
Стид Боннет: оу...
Мики Милкович: блять, ну и нахуй ты это сделал.

05:03

Где я - врагами станут добровольно.
Я рассчитаю всех по номерам,
Я честным прохожу спокойно,
Хотя знаком мне и обман.»
- Эдвард, где вы?
- Конкурс головоломок.
Потом Освальд услышал глухой стук, шорохи и женское пыхтение. В следующую минуту он слышал только шелест протягиваемой пленки.
- Что с вами происходит, Эдвард?
- Я побеждаю! Я тут самый умный! Скорей бы домой! Папа будет мной гордиться!.. Ой! Как сильно у нас пахнет пивом. Интересно, папа снова будет таким же веселым? Надо быстрей ему рассказать! - Послышалось шумное дыхание и прерванный быстрый вдох. - Нет-нет-нет! Я не крал ответы, папа! Не бей меня, папа! Я не крал ответы! Нет! Папа!
Крик был таким отчаянным, что Освальд замер. В груди сдавило так, что не вдохнуть. Очнулся он, только услышав, как вопли Эдварда затихли, сменяясь голосом Квинзель.
- Эдвард, ты спишь. Это просто дурной сон. Твое дыхание ровное и поверхностное, сердце стучит мирно и ритмично. Ты медленно просыпаешься...
- Доктор Квинзель?
- Да, мистер Нигма. Все хорошо. Вы очнулись от гипноза. Он, кстати, был очень продуктивным.
- Вы знаете, как меня вылечить?
- Да. Я обнаружила момент вашего прошлого, в котором стартовали нарушения психики.
- И вы можете их вылечить? Можете избавить меня от оккупировавшей мой разум псевдоличности?
Освальд похолодел. Если эта следующая встреча с мозгоправшей состоялась, от Загадочника едва ли что-то осталось... Неужели добрый Эд, избавился от темного альтер-эго и поумнел настолько, что легко управлялся со взрывчаткой и GPS-модулями? Этот добрый Эд, у которого все еще оставался на него зуб из-за Изабеллы и из-за коварной передачи контроля Загадочнику... Добрый Эд, решивший теперь втереться к нему в доверие, чтобы после уничтожить? Эд, который в отличие от Загадочника ненавидел его всем сердцем...
Освальд уставился на собственные пальцы, зависшие над кнопкой в неконтролируемой дрожи.
Жив ли еще тот, кого он создал? Его творение? Хоть тень, того что было...
Или сейчас в его доме принимает ванну тот, кто лишь снова притворяется его другом, чтобы теперь наверняка ударить в спину?
- Освальд!
Кобблпот подскочил на месте так резко, что наушники вылетели из ушей. Обернувшись, он увидел Нигму в длинном тяжелом халате в узоры пейсли. Тот, глядя под ноги, спускался по лестнице, пока вода с его теперь кудрявых волос капала на ступеньки.
(C)

Я щас читаю очень тяжёлый фик. Не в смысле, что там страдания и износы, а в смысле, текст вес имеет, много весит, много мыслей, много анализа, такой, знаете, как Идиот Достоевского, текст пытается ответить на такие вопросы, как что есть страсть, что есть психика, что есть цель и в чем смысл.


04:25

Боже ну какой слоуберновый слоуберн!
Когда он накроет губы своими, я буду орать так, что ты меня в Новом Саду услышишь!!!!

04:13

Нигма остался стоять у камина, гипнотизируя пламя. Он вдруг понял, чему никак не научится у Освальда. Можно было освоить технику нанесения ран и пыток, в анатомии он даже лучше разбирался для этого. Но его действия всегда был четко рассчитанными, и каким-то анемичными. Им не доставало страсти и переживаний, а Освальд даже мелкую сошку мог убить так, что это потрясало сознание. И если Эда едва ли не в большей степени будоражило отсутствие наказания после убийства, ходьба по грани, то Освальд всецело был поглощен происходящим, не учитывая последствий. По сравнению с этим переживания Эдварда меркли, и он завидовал. Сам он не мог так отдаваться тому, что творил. Ему вспомнились почти ласковые прикосновения Пингвина к едва испустившему дух глупцу, и он почувствовал, как холодок чувствительно пробежал по его позвоночнику, а голова закружилась в опьянении. Боже. Если у него от одного наблюдения и воспоминания такие ощущения, как должен чувствовать себя Освальд? В чем же был секрет такого ошеломления? И магнетизма?
(C)
Потому что птица - страстная натура, а ты - дохлая селёдка, ой, простите, cold logician.

03:54

Эдвард усмехнулся, снял перчатки и котелок и, встав напротив камина, вытянул ладони к огню. Освальд коротко взглянул на него исподтишка и залюбовался. За десять лет Эд не изменился совсем. Оживленный взгляд, мягкие улыбчивые губы, задор и энергия.
(С).
Птица, пей бром, потому что это невозможно. Это не любовь уже, это уже болезнь ебаная.

03:48

- Я киллер, босс. И не беру сейчас сверхурочные. У меня курсы...
- И дискотеки по ночам, - всплеснул руками Освальд, но последнее слово решил оставить за собой: - И тем не менее, ты, не-шофер, сейчас везешь нас в особняк.
Зсасз начал притормаживать у обочины и обернулся.
- Я киллер, босс. Не шофер. Если вам не нужны услуги киллера...
Пингвин со стоном задрал голову кверху.
- Ну задави кого-нибудь по дороге!
- Сейчас пять утра. На улицах пусто.
- Да хоть почтальона! - возопил Освальд. Он устал, хотел домой, нога ныла, влияние, на которое он очень рассчитывал, начинало казаться иллюзорным, если уж он не мог справиться даже с одним своих людей. Но более всего сейчас беспокоил Нигма, едва сдерживающий смех, глядя на его попытки приструнить подчиненного.
(C)
Птица как обычно, всех затрахает, лишь бы делать bella figura перед закладкиным.

03:17

- что же вы можете вылечить в Готэме? Насилие? Сумасшествие последователей Джерома Валески? Нищету? - Освальд комично порхнул вихлявшимися рукавами. - Где же вы раньше тогда были? Сюсюкали с несчастно влюбленными нытиками?
Глаза Харлин остановились четко промеж пингвиньих бровей.
- Отнюдь.
Освальд просунул кисти в рукава и откинулся на спинку стула. Женщина прищурилась.
- Однако интересно, что вы акцентируете внимание на неразделенной любви и умаляете на словах ее значение.
- Э нет, док! - Пингвин задорно погрозил пальцем. - Не выйдет «зайти издалека и с тыла», как привык ваш брат. Слишком просто! Вы еще про детство мое спросите.
Женщина улыбнулась.
- Ну раз уж вы сами начали... Неразделенная любовь как раз чаще всего появляется как желание наверстать недополученную от родителя любовь.
- Мимо, док! - Освальд хлопнул в ладоши и сдавленно рассмеялся. - Моя мать меня очень любила. Я бы даже сказал, всегда потакала.
(С)
Я так и знал, что Харли к нему в душу полезет про Закладкина поговорить. Харли, сначала сама вылечись от Джокера, а потом уже к Пингвину лезь.

01:56

«Загадан нынче я тебе.
Да, неприятный поворот.
Коль ты загадывал б меня
Все было бы наоборот.»
Освальд осторожно разгладил записку перед собой и прочитал еще раз. Мысль о том, что эта бумага еще утром была в руках Эда, не покидала его, наполняя голову тихим звоном.
(C)
Птица, чесслово, попей триттико, походи в спортзал, почитай, ну не один мужик не стоит того, чтоб на нём так свихнуться!!!! Даже Закладочкин!


01:28

Освальд ожидал, что «гномы» будут высмеивать его обязанность посещать психотерапевта словесно и не только, однако двое из них только присвистнули и похлопали его по плечу, а остальные - только усмехнулись. С их слов доктор Харлин Квинзель была той еще горячей штучкой, на которую стоило взглянуть.
(C)
Ого!!!! Ого!!! И Харли здесь нихуя себе! А чо я так удивляюсь? Они ж соседи вроде как. Господи!!! И что это будет за "психотерапия"?
Освальд: я его так любил так любил, а он...
Харли: тыкал в тебя пистолетом и только?? Because my heart scares him and my gun doesn't!
Освальд: you don't say!!!

01:17

На следующий день ему принесли передачу: огромный торт и теплый белый свитер. И то и другое было очень кстати. Только свитер ему хотелось зеленый, и с какой-то неловкостью невольно вспоминалось, что Освальд когда-то принес ему именно такой.
(С)
Because noone not in a million years will love you more then him.