Я долго думал и понял, что невзаимная любовь - это кратчайший путь к богу. Ничто так не воспитывает душу, как любить, не ожидая ничего взамен, не надеясь на ответные чувства; когда предмет обожания топчет твоё сердце, а ты ничего не можешь сделать, проти воли продолжаешь его любить. Любовь безответная, безнадёжная - это серьезное духовное упражнение, где-то рядом с постом и целибатом, оно самое эффективное - сделав всё для предмета любви, ты начинаешь творить во имя.

Если бы Саша спросил меня "как ты думаешь, кто победит, Пингвин или Загадочник?", я бы ответил "Загадочник. Пингвин даст ему себя победить", но Саша ничего не спрашивает эээх.

Сам же Освальд недвижимо сидел у камина, вглядываясь в огонь. Бокал перед ним стоял нетронутым уже почти час и винный запах витал в прогретой комнате. Эд протянул руки к трескучему огню, и Освальд втайне радовался, что его разум сейчас разрывает сразу двумя тревогами - грядущим прощанием с Эдом и результатом подсчета голосов: так он не мог сосредоточится ни на одной из них, и просто метался, доходя к черте смирения по поводу обоих. На какой-то миг он даже дал слабину: допустив мысль, что в случае его проигрыша для Эда дело останется незавершенным, и тот скорее всего решит остаться, он вдруг понял, что находит идею поражения... привлекательной.
(С)
Бедная бедная птица(((

- Готэм - сериал о силе безумной любви.
- подожди, Наташа, это ж про детство Бэтмена.
- нед.

Освальд не стал перебивать, решив насладиться зрелищем. Загадочник был неимоверным сочетанием смертоносной хитрости, точного расчета и холодной ярости. Это пугало, но в еще большей степени восхищало и даже отчего-то возбуждало - будто наблюдение за безумством стихии.
(c)
Та птица, хорош!!! Трахни уже проститутку какую-нибудь, попей бром, ты щас зазеваешься на Закладкина и в аварию попадешь!

Где я - врагами станут добровольно.
Я рассчитаю всех по номерам,
Я честным прохожу спокойно,
Хотя знаком мне и обман.»
- Эдвард, где вы?
- Конкурс головоломок.
Потом Освальд услышал глухой стук, шорохи и женское пыхтение. В следующую минуту он слышал только шелест протягиваемой пленки.
- Что с вами происходит, Эдвард?
- Я побеждаю! Я тут самый умный! Скорей бы домой! Папа будет мной гордиться!.. Ой! Как сильно у нас пахнет пивом. Интересно, папа снова будет таким же веселым? Надо быстрей ему рассказать! - Послышалось шумное дыхание и прерванный быстрый вдох. - Нет-нет-нет! Я не крал ответы, папа! Не бей меня, папа! Я не крал ответы! Нет! Папа!
Крик был таким отчаянным, что Освальд замер. В груди сдавило так, что не вдохнуть. Очнулся он, только услышав, как вопли Эдварда затихли, сменяясь голосом Квинзель.
- Эдвард, ты спишь. Это просто дурной сон. Твое дыхание ровное и поверхностное, сердце стучит мирно и ритмично. Ты медленно просыпаешься...
- Доктор Квинзель?
- Да, мистер Нигма. Все хорошо. Вы очнулись от гипноза. Он, кстати, был очень продуктивным.
- Вы знаете, как меня вылечить?
- Да. Я обнаружила момент вашего прошлого, в котором стартовали нарушения психики.
- И вы можете их вылечить? Можете избавить меня от оккупировавшей мой разум псевдоличности?
Освальд похолодел. Если эта следующая встреча с мозгоправшей состоялась, от Загадочника едва ли что-то осталось... Неужели добрый Эд, избавился от темного альтер-эго и поумнел настолько, что легко управлялся со взрывчаткой и GPS-модулями? Этот добрый Эд, у которого все еще оставался на него зуб из-за Изабеллы и из-за коварной передачи контроля Загадочнику... Добрый Эд, решивший теперь втереться к нему в доверие, чтобы после уничтожить? Эд, который в отличие от Загадочника ненавидел его всем сердцем...
Освальд уставился на собственные пальцы, зависшие над кнопкой в неконтролируемой дрожи.
Жив ли еще тот, кого он создал? Его творение? Хоть тень, того что было...
Или сейчас в его доме принимает ванну тот, кто лишь снова притворяется его другом, чтобы теперь наверняка ударить в спину?
- Освальд!
Кобблпот подскочил на месте так резко, что наушники вылетели из ушей. Обернувшись, он увидел Нигму в длинном тяжелом халате в узоры пейсли. Тот, глядя под ноги, спускался по лестнице, пока вода с его теперь кудрявых волос капала на ступеньки.
(C)

Я щас читаю очень тяжёлый фик. Не в смысле, что там страдания и износы, а в смысле, текст вес имеет, много весит, много мыслей, много анализа, такой, знаете, как Идиот Достоевского, текст пытается ответить на такие вопросы, как что есть страсть, что есть психика, что есть цель и в чем смысл.

Нигма остался стоять у камина, гипнотизируя пламя. Он вдруг понял, чему никак не научится у Освальда. Можно было освоить технику нанесения ран и пыток, в анатомии он даже лучше разбирался для этого. Но его действия всегда был четко рассчитанными, и каким-то анемичными. Им не доставало страсти и переживаний, а Освальд даже мелкую сошку мог убить так, что это потрясало сознание. И если Эда едва ли не в большей степени будоражило отсутствие наказания после убийства, ходьба по грани, то Освальд всецело был поглощен происходящим, не учитывая последствий. По сравнению с этим переживания Эдварда меркли, и он завидовал. Сам он не мог так отдаваться тому, что творил. Ему вспомнились почти ласковые прикосновения Пингвина к едва испустившему дух глупцу, и он почувствовал, как холодок чувствительно пробежал по его позвоночнику, а голова закружилась в опьянении. Боже. Если у него от одного наблюдения и воспоминания такие ощущения, как должен чувствовать себя Освальд? В чем же был секрет такого ошеломления? И магнетизма?
(C)
Потому что птица - страстная натура, а ты - дохлая селёдка, ой, простите, cold logician.

- Я киллер, босс. И не беру сейчас сверхурочные. У меня курсы...
- И дискотеки по ночам, - всплеснул руками Освальд, но последнее слово решил оставить за собой: - И тем не менее, ты, не-шофер, сейчас везешь нас в особняк.
Зсасз начал притормаживать у обочины и обернулся.
- Я киллер, босс. Не шофер. Если вам не нужны услуги киллера...
Пингвин со стоном задрал голову кверху.
- Ну задави кого-нибудь по дороге!
- Сейчас пять утра. На улицах пусто.
- Да хоть почтальона! - возопил Освальд. Он устал, хотел домой, нога ныла, влияние, на которое он очень рассчитывал, начинало казаться иллюзорным, если уж он не мог справиться даже с одним своих людей. Но более всего сейчас беспокоил Нигма, едва сдерживающий смех, глядя на его попытки приструнить подчиненного.
(C)
Птица как обычно, всех затрахает, лишь бы делать bella figura перед закладкиным.

«Загадан нынче я тебе.
Да, неприятный поворот.
Коль ты загадывал б меня
Все было бы наоборот.»
Освальд осторожно разгладил записку перед собой и прочитал еще раз. Мысль о том, что эта бумага еще утром была в руках Эда, не покидала его, наполняя голову тихим звоном.
(C)
Птица, чесслово, попей триттико, походи в спортзал, почитай, ну не один мужик не стоит того, чтоб на нём так свихнуться!!!! Даже Закладочкин!

На следующий день ему принесли передачу: огромный торт и теплый белый свитер. И то и другое было очень кстати. Только свитер ему хотелось зеленый, и с какой-то неловкостью невольно вспоминалось, что Освальд когда-то принес ему именно такой.
(С)
Because noone not in a million years will love you more then him.