Вспоминал я тут в Македонии Игната, и понял, что не любил я его нихуя. Мне было плевать, о чем он говорит ч друзьями, о чем думает перед сном, о чем его диссертации.
Но я его безумно вожделел. Когда он мне объяснял технику ударов, я вообще его не слышал, в голове стучала кровь "трахнуть его трахнуть трахнуть", и смотрел я на него как на стейк. И был бы я мужчиной, я б его изнасиловал, наверное. Самоконтроль - не самая сильная моя сторона.
Он ещё и пах так безумно - смесь дорогого парфюма и самой жизни.
Когда он сказал мне, что у него умер пёс, я еле сдержался чтоб не проорать в голосину. Поймите меня правильно, мне жалко пса, но Игнат постоянно рассказывал, что у него умирают пациенты, умер друг, умер ещё кто-то, что он хочет покончить с собой после тяжёлого развода, и антидепрессанты, которые он сам себе выписывает, ему не помогают (почему, интересно?), и мертвый пёс - то был апофеоз его подросткового ангста, и количество ангста уже перешло в фарс.
И щас, когда он постарел, облысел, и потолстел, у меня вообще нет желания о нем думать, но я тоскую о том времени, когда ему было 25, а я так его и не трахнул. А трахнул бы, меня бы отпустило на раз.
Так вот, спустя три года я так и не понял, что это было за безумие, почему я хотел его так сильно, что готов был мизинец себе отрубить, душу дьяволу продать и тд. Что это блять было?
Но я его безумно вожделел. Когда он мне объяснял технику ударов, я вообще его не слышал, в голове стучала кровь "трахнуть его трахнуть трахнуть", и смотрел я на него как на стейк. И был бы я мужчиной, я б его изнасиловал, наверное. Самоконтроль - не самая сильная моя сторона.
Он ещё и пах так безумно - смесь дорогого парфюма и самой жизни.
Когда он сказал мне, что у него умер пёс, я еле сдержался чтоб не проорать в голосину. Поймите меня правильно, мне жалко пса, но Игнат постоянно рассказывал, что у него умирают пациенты, умер друг, умер ещё кто-то, что он хочет покончить с собой после тяжёлого развода, и антидепрессанты, которые он сам себе выписывает, ему не помогают (почему, интересно?), и мертвый пёс - то был апофеоз его подросткового ангста, и количество ангста уже перешло в фарс.
И щас, когда он постарел, облысел, и потолстел, у меня вообще нет желания о нем думать, но я тоскую о том времени, когда ему было 25, а я так его и не трахнул. А трахнул бы, меня бы отпустило на раз.
Так вот, спустя три года я так и не понял, что это было за безумие, почему я хотел его так сильно, что готов был мизинец себе отрубить, душу дьяволу продать и тд. Что это блять было?